◆◆◆
дверь в комнату была не заперта
как сыр голландский
тёплый жёлтый свет
кусочком тонким из проёма
манил дверного
я вошёл
нет не решительно
я колебался
и медленно дверь отворив
вошёл
под абажуром
розовым как птица
фламинго
за столом овальным
сидела мама
лет ей было тридцать
а может тридцать пять
и папа
на два года старше
он был её
сидели бабушки мои
Зельда Израилевна
и Антонина Игнатьевна
и тётя моя сидела
Тата
а Дездемона
моя такса
внимания не обратила никакого
на вновь пришедшего
я понял что меня
никто не видит
и не ждёт здесь
тарелки не было
приборы тоже
на стол не положили для меня
я прямо из салатниц съел
салата оливье
две ложки
салат из свеклы с чесноком
салат мимоза
по три ложки
кусочек студня или холодца
его все называют по-разному
но с хреном
неважно как его зовут
я выпил водки
рюмок пять Столичной
и с наслажденьем слушал разговор
все говорили об Андрюше
как надо одевать Андрюшу
и чем надо кормить Андрюшу
как надо развлекать Андрюшу
чему надо учить Андрюшу
ну и т. д.
ну и т. п.
папа смеялся
мама тоже
а бабушки мои молчали
одна что-то строчила на машинке
она была портниха
а другая
что-то классическое пела
себе под нос
она была в АЛЖИРе восемь лет
я съел кусок наполеона
и розового пирога
я почесал за ухом таксу
я сунул нос свой в её ухо
и запах его резкий
втянул в себя
мне нравился всегда он
этот запах
я всех поцеловал
когда я выходил мама сказала
до этого меня не замечая
Андрюша дорогой не торопись
не торопись Андрюша
и осторожен будь
а то ты как всегда
и замолчала
когда одна моя нога
стояла за порогом
папа сказал
ты не спеши сынок
и поступай как знаешь
ты правильно всё делаешь
и тётя
кивнула головой
и бабушки заулыбались
надо спешить
жить чувствовать любить
сказали они хором
не торопясь
из света жёлтого
я вышел в темноту
я вышел в темноту
я вышел в темноту
и медленно не торопясь побрёл
от некогда родного дома
чтобы потом туда вернуться
не торопясь
◆◆◆
темнело.
у окна стоял я,
на подоконник опершись.
луна была ещё бледна.
бельмом ещё была она
на серо-голубом зрачке
смотрящего на землю сверху.
смотрящего и на меня,
на рюмку, что поставил я
с красным вином на подоконник.
небо чернело,
словно тушь пролили на бумаги лист,
и небо впитывало тушь,
как промокашка, очень жадно
и превращалась в белый шар
луна из плоского блина.
в дверь постучали.
я сначала
внимания не обратил на стук.
к звонку привыкли мы,
как крысы,
бегущие, когда звонок
звенит,
пить воду или есть,
то, что сварил им физиолог
я дверь открыл неосторожно,
забыв спросить «кто там?»,
а там,
ну, то есть на пороге, там
стоял, цилиндр сняв и с тростью,
Пушкин,
уставший, полысевший,
каким он перед смертью был.
не тот бессмысленный красавчик
с модельной внешностью, который
лицом стал места, самолёты
летят откуда во все страны,
но только не берут его.
я пригласил его пройти
в гостиную, и выпить тоже
я предложил ему вина,
но он остался на пороге
«Нет, нет, я на минуту и
спасибо, у меня к вам просьба.
я выбрал вас лишь потому,
что не поэт вы.
А вокруг
одни поэты.
Я прошу вас,
пожалуйста, всем передайте,
чтоб отъ*****сь от меня.
устал я, право,
я устал
быть «вашим всё»
я столько лет
терпел, молчал. И вот ещё…
про памятники мне
из гипса ль, бронзы …
ломают пусть,
если хотят
я же сказал
давным-давно,
ЧТО я воздвиг.
Пусть почитают.
И наконец,
не обижайтесь,
в защите тех, кто за меня
грудью встаёт,
я не нуждаюсь».
И он исчез.
Я́ – НЕ ПОЭТ
но если я
пообещал,
то просьбу эту
я выполню.
Хоть кровь из носа.
Больше стихотворений и картин Андрея Бильжо — в четвёртом номере «Тайных троп» в PDF:
Comments