Режиссёрские заметки о летних фестивалях
Читайте полностью заметки Александра Михайлова в 2 номере «Тайных троп»в PDF:
Парадокс, но этим летом, под грохот пушек, музы не молчали, но вовсю пели на разных фестивалях. Говорю, основываясь на своём опыте: во второй половине июля – августе я участвовал в четырёх: в Израиле, Литве, Финляндии.
Для иерусалимского фестиваля «Пылающий июль», посвящённого 135-летию Марка Шагала, наша группа из драматических артистов, музыкантов, певицы, художника, режиссёра сочинила музыкально-драматическое действо на основе пьесы Зиновия Сагалова «Полёты с ангелом».
А в августе на международный фестиваль театров кукол в Холоне я поехал с моноспектаклем «Мендель-букинист», придуманным вместе с замечательным артистом Исааком Пекарем и художником Марией Михайловой.
Иерусалимский фестиваль – проект совсем новый, проходил только второй раз, а фестиваль в Холоне – с многолетней историей. Но значение слова «фестиваль» в Израиле – особое. Если на европейских фестивалях всегда присутствуют театральные критики, проходят в той или иной форме обсуждения спектаклей, читки, мастер-классы, артисты и режиссёры разных театров профессионально общаются, то в Израиле фестиваль – это только спектакли. Артисты приехали, сыграли, пообщались со зрителями – и до свиданья.
Поэтому описывать израильскую часть не стану, расскажу о фестивалях в литовском Друскининкае и финской Йювяскюле. Оба фестиваля с историей и традициями.
«Перекрёсток»
Международный летний театральный «Перекрёсток» в Друскининкае семь лет назад организовал и возглавил Римас Туминас, в то время художественный руководитель московского театра им. Е. Вахтангова. В то – совсем другое – время приезжали вахтанговские спектакли со звёздами. Курортная атмосфера и московские знаменитости привлекали зрителей из разных городов Литвы, артисты и публика пребывали в состоянии блаженной радости. Когда Туминас руководство фестивалем с себя снял, звёзды пару лет ещё «светили», хотя уже не так активно. В этом году ни одного театра или артиста из России на фестивале не было. Тем не менее Мария Танана – руководитель нынешнего, VIII фестиваля, проходившего 4–15 августа, собрала разнообразную и впечатляющую афишу. Мария – большой профессионал с огромным театральным опытом – пригласила 16 театров. Мощные артисты из Украины, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Франции, Армении представили работы неординарные и глубокие. В жюри – профессор Варшавского университета, журналист из Вены, театральные критики и журналисты из Литвы и Эстонии. Обсуждений спектаклей специально не проводили, но разговоров и бесед было много. На берегу чудесного озера, между купаниями, во время прогулок, долгих завтраков, обедов. Все участники, так или иначе, были связаны с Советским Союзом, с Россией: старшие – учились и работали, молодые – через своих учителей, русскую литературу. Война в Украине полоснула по сердцу всех. В кулуарах говорили о ней впрямую, на сцене – опосредованно.
Замечательный польский артист Матеуш Новак – победитель в номинации «Лучшая мужская роль» – сыграл спектакль из польской истории ХVIII века о последнем польском короле Станиславе Понятовском. Рассказывал в лицах – от придворных короля до российской императрицы Екатерины Великой. Спектакль с весёлым названием «Спереди и сзади» безжалостно отхлестал политиков из враждующих лагерей, духовенство, армию, не пощадил короля. Осмеянию подверглись пьянство, лень, безрассудство, любовь к пустым лозунгам и жестам, ханжество, политическое плутовство. Всё то, что сделало общество виновным в разделе Польши. У Матеуша в Польше свой театр, по первому образованию он филолог, по широте интересов напоминает Эдварда Радзинского. При этом обладает блестящей актёрской техникой и мощной фантазией. Спектакли всегда ставит о том, что у него сильно болит. И в этот раз простую мысль о том, что «политика – это не только великие дела, но и прямое влияние на личную судьбу каждого из нас», он облекает в такую блистательную и увлекательную театральную игру, что зритель ахает от восторга.
«Лучшая женская роль» у Лидии Данильчук, украинской актрисы, за спектакль «Ричард после Ричарда». Тирана Ричарда III, а именно о нём спектакль, Лидия играет очень экспрессивно, брутально. Ричард совершает многочисленные убийства – актриса рубит капусту и крошит её так яростно, что зрителю становится физически страшно. То, что тирана-злодея играет хрупкая женщина, делает происходящее не просто ужасающим, но абсурдным.
Вообще, сам жанр моноспектакля сегодня – это обязательно некий особенный взгляд, неожиданный поворот по отношению к хрестоматийному литературному герою. Нередко артисты вместе с авторами придумывают новые сюжетные повороты историй Гамлета или Дон Жуана или предоставляют возможность рассказать о Шекспире... его супруге. Такой подход продемонстрировал молодой армянский артист Армен Кушкян в спектакле «В роли Настасьи Филипповны князь Лев Мышкин». Он стал лауреатом в номинации «Лучший режиссёр и лучшее актёрское воплощение замысла». Армен играет князя Мышкина, которого поместили в сумасшедший дом. Князь воображает себя Настасьей Филипповной, вспоминает всё с ней случившееся и, одновременно, пытается понять её загадочную душу. Армен – артист с взрывным темпераментом, с огромными глазами, в которых отражается каждое движение его талантливой актёрской натуры. Моноспектакль поставлен через несколько лет после того, как Армен сыграл князя Мышкина в дипломном студенческом спектакле. Режиссёр и педагог Армена – знаменитый в Армении мастер Ваге Шахвердян разработал для него изощрённую пластическую партитуру, близкую к хореографии. Статика тут полна напряжения, которое прорывается в бурных экстатических криках. В спектакле нет ни слова о войне, но есть такая неизбывная, такая недостижимая тоска по счастью, которая даёт понять, чем живёт народ Армении, настрадавшийся от постоянных войн с Азербайджаном, ставший заложником союза с нынешней Россией. Больше страну защитить некому, а Россия не столько защищает, сколько с лёгкостью Армению предаёт.
Для премирования нашего спектакля «Мендель-букинист» жюри придумало номинацию «Современный взгляд на классическое произведение». Стефан Цвейг, по новелле которого сделан спектакль, классик ХХ века. Но важнее, на мой взгляд, то, что он бескомпромиссный пацифист и антифашист ушедшего столетия. Таких стойких противников Первой мировой войны с самого её начала среди европейских писателей оказалось меньше, чем пальцев на руке. И его книга воспоминаний «Вчерашний мир» была для меня главным компасом в работе. На Друскининкайском фестивале в качестве эпилога я добавил цитату из этой книги о еврейской части кладбища в Вене. Сюжетно она не связана с героем, но резко расширяет контекст новеллы.
На закрытии фестиваля случился казус, из-за которого церемония награждения получилась смешной и торопливой. Ведущий с дипломами в руках произносил несколько слов по-литовски, участники фестиваля напряжённо слушали, стараясь не пропустить свою фамилию, и поднимались на сцену, чтобы получить диплом, не понимая, в какой номинации и за что именно их наградили. Повезло только замечательной литовской актрисе Бируте Мар, которая стала обладателем гран-при. Она получила диплом и несколько минут говорила в ответ что-то явно умное, тёплое и хорошее. Жаль, что не было перевода, но Бируте присутствующие знают давно, и все слушали её с уважением.
Чуть позже раздосадованные члены жюри не удержались и рассказали в кулуарах, что к церемонии закрытия и награждения они подготовились, поднялись на сцену. Но в этот момент ведущий сообщил им, что процедура должна идти на литовском языке, русский исключён. Такой поворот для жюри был неожидан, они могли бы провести награждение на польском или на литовском, если бы их предупредили не в последнюю секунду. И пока они соображали, осмысливали, ведущий схватил дипломы и выскочил вперёд...
Случай с запретом русского языка – характерный для нынешнего времени. Понятно желание выразить отвращение к стране, развязавшей бойню, к изолгавшемуся преступному режиму. Но привязывать к путинским преступлениям русский язык, по-моему, нелепо. Язык не является собственностью ни одного человека, ни какой-то группы так же, как воздух не является собственностью живущих на определённой территории. Запреты ударяют в первую очередь по запрещающим либо в эмоциональной форме – их начинают ненавидеть те, кому запрещают, либо в виде результатов – возникшего хаоса, непонимания, неразберихи. Языковые замены-отмены надо готовить, они не могут быть мгновенными, нужна последовательность просветительских шагов. Иначе это напоминает агрессивную оккупационную политику. Русский язык нельзя отдавать в качестве собственности нынешней России и её власти.
Жюри VIII Международного театрального фестиваля «Sankryža/Перекресток» в Друскининкае в составе председателя профессора Варшавского университета Андрея Москвина (Польша), театрального критика Этери Кикелидзе (Эстония), куратора культурных проектов газеты «Обзор» Цецилии Курляндчик (Литва) после долгих дискуссий объявило следующих победителей:
– в номинации «Творческое обращение к истокам литовской драматургии» – спектакль «Америка в бане» (реж. Валентинас Масальскис, театр «Ташкас», Клайпеда, Литва),
– в номинации «Синтез музыки и слова» – спектакль «Маэстро Азнавур» (реж. Пётр Миронов, театр «Колесо», Киев, Украина),
– в номинации «Современный взгляд на классическое произведение» – спектакль «Мендель-букинист» (реж. Александр Михайлов, театр «Свободная Театральная Мастерская», Иерусалим, Израиль),
– в номинации «Лучший режиссёр» – Ваге Шахвердян, спектакль «В роли Настасьи Филипповны князь Лев Мышкин» (Национальный академический театр им. Габриэля Сундуляна, Ереван, Армения),
– в номинации «Лучший рёжиссер и лучшее актёрское воплощение замысла» – режиссёр – Ваге Шахвердян, актёр Армен Кушкян, спектакль «В роли Настасьи Филипповны князь Лев Мышкин»,
– в номинации «Лучшая актриса» – Лидия Данильчук, спектакль «Ричард после Ричарда» (реж. Ирина Волыцкая, театр «У кошику», Львов, Украина),
– в номинации «Лучший актёр» – Матеуш Новак, спектакль «Спереди и сзади» (реж. Станислав Медзевский, театр «Т1А», Люблин, Польша),
– GRAND PRIX «Лучший спектакль фестиваля» – «Молоко матери» (реж. Бируте Мар, театр «Соло», Вильнюс, Литва).
«ArtMaster»
VII международный фестиваль-мастерская ArtMasterFest проходил в Йювяскюле 18-22 августа. В Финляндии я, по сути, был впервые. Короткий приезд лет десять назад на один день для просмотра музыкального спектакля, посмотреть который финны пригласили руководителей российских театров, чтобы заинтересовать нас в его постановке, – не в счёт. Жаль, но и на этот раз страна тоже осталась совершенно неувиденной, неузнанной. Программа фестиваля была такой плотной, что ни на одну прогулку, экскурсию времени не нашлось. Сам факт, что именно сейчас руководителям-пассионариям театрального центра «ArtMaster» Кире Мирутенко и её супругу Андрею из небольшого города Йювяскюля удалось провести фестиваль спектаклей на русском языке, уникален. Министерство культуры Финляндии оказало организаторам поддержку, зная, что рабочий язык фестиваля – русский. И поступило абсолютно правильно со всех точек зрения. Фестиваль оказался серьёзной художественной акцией – спектакли и артисты были сильные, яркие. Главная тема – Человек на войне или в момент военного потрясения, когда его подвергают жестокому насилию, а он изо всех сил борется. Герои так или иначе вступали в мучительные отношения с Родиной, совершавшей преступление. Не помню более мрачного и в то же время более глубокого и честного фестиваля за все годы своей работы.
Своё кредо – «строить мосты» – организаторы отстаивают настойчиво и убедительно, подчёркивая, что фестиваль-мастерская не конкурс и все участники уже победители. Много лет главным мостом был, конечно, российский. Из России, где учились и работали, в разные годы приехали и основатели «АртМастера», и его нынешние участники, и их зрители, волонтёры. Всех их объединяет в первую очередь язык, который даёт возможность творческого высказывания. Вокруг «АртМастера» существует поле силы, оно притягивает и местных жителей, и друзей из-за границы – Украины, стран Балтии, Европы. Теперь статус русскоговорящего в Европе резко изменился. Очень многие выходцы из России, живущие за границей, оказались в роли героев Островского – «без вины виноватые». Им пришлось постоянно оправдываться за то, что творит путинский режим. Зато на этом «русском» фестивале было общение близких, всё понимающих и объединённых общей бедой людей.
Сильное впечатление произвела читка текста «Москва-2022» его автором и режиссёром московского «Театра.doc» Настей Патлай. Произведение создано на основе техники verbatim. Театральным людям термин понятен, для менее посвящённых поясню, что это пьеса из подслушанной и записанной живой речи реальных людей.
Настя, уехавшая из России почти сразу после начала войны, записывала телефонные разговоры со своими московскими подругами. Три женщины примерно 40-летнего возраста рассказывают, что видят в Москве: в метро, на улицах, на работе, в семьях, что чувствуют сами, их знакомые и родные. Делятся мыслями и чувствами без ограничений и самоцензуры, без специальных выводов. По мне, так эти документальные записи разговоров с близкими подругами – бесценный материал для спектаклей. Женщины говорят без клише и штампов, не доказывают и не убеждают. Они позволяют душе высказаться. Не думаю, что даже очень хороший писатель, пожелавший рассказать о военных буднях «мирной» Москвы, сможет соперничать с ними в правдивости. Обязательно возникнут препятствия в виде воображения, концепции, занимательности, в конце концов, просто мастерства. А в этом случае текст стал своеобразным «потоком сознания», в самом прямом смысле. Конечно, об этом времени появятся мемуары очевидцев, но и они будут вольно или невольно скорректированы тем, что случится позднее. Живое чувство можно зафиксировать лишь однажды и лишь мгновенно. И в этом даже самые честные дневники уступают verbatim. Написанное часто фильтруется сознанием сильнее, чем произнесённое. Те, кто в Москве, понимают, чувствуют ужас и катастрофичность происходящего, живут с ощущением постоянной опасности и страха, что на него настучат, его арестуют или задержат, оштрафуют или сделают что похуже. Делиться мыслями реально опасно, и из-за невозможности нормально общаться возникает чувство тоскливого одиночества и чуждости. Телефонные разговоры, которые записывала Настя, заполняли эту лакуну одиночества.
На фестивале я спросил театрального педагога из Санкт-Петербурга, чему в институте студентов учат сегодня и будут учить завтра. Она только горестно вздохнула и развела руками. Многие из их выпускников, которых учили прежде всего быть на сцене до донышка честными, уехали после начала войны за пределы России и теперь онлайн пытаются делать что-то совместное, сохраняя таким образом творческие и человеческие связи.
Два фестивальных спектакля о лихолетье в России.
Харьковский театр «Ланжерон» артиста Виталия Бондарева и режиссёра Галины Панибратец триумфально показал постановку по повести Эфраима Севелы «Моня Цацкес-знаменосец». Рядовой Моня – еврейский солдат Швейк – вспоминает Великую Отечественную. Артист играет с упоением, смешно, ярко (иногда, для меня, даже чересчур), с огромной любовью к своему персонажу. И русскоязычная публика от всего сердца сопереживает Моне и гордится им. И книга, написанная в гашеко-войновичской традиции, и спектакль – добротная сатира. Смешные персонажи, советские ценности, простые и добрые идеи «о великих народных жертвах и славных победах». И всё бы было хорошо, если б мы не видели, как на основе этих идей была сформирована идеологическая доктрина нынешней путинской власти. Спектакль в этом никак не виноват, он создан в других исторических условиях, но сегодня контекст так разительно поменялся, что надо хорошо думать, как именно теперь рассказывать о Второй мировой, чтобы не стать частью «победоносного» пропагандистского пророссийского хора.
Спектакль по воспоминаниям Надежды Тэффи «Где бы мы ни причалили» о событиях гражданской войны в России играет актриса Русского драматического театра Литвы (недавно переименованного в Вильнюсский старый театр) Елена Богданович. Я приступил к работе над ним за несколько месяцев до войны, и перед её началом спектакль был почти готов. Когда прошёл первый военный шок, мы с актрисой стали думать, что со спектаклем делать дальше. Поначалу казалось, что война «обнулила» все критерии, и то, что казалось важным и заслуживающим внимания, стало мелким и малозначительным. И только спустя месяц решили довести работу до конца, не меняя текста, но внутренне учитывая кардинально изменившиеся обстоятельства жизни. Решили: нехорошо бросать дело, театр – искусство практическое. Здесь всегда можно реально проверить, отзывается ли твоя работа в зрительном зале. Надежды, что зрители увидят параллели между первым распадом Российской империи, о котором свидетельствует Тэффи, и третьим, который мы наблюдаем сегодня, оправдались. Публика смотрела спектакль не как далёкую историческую хронику, но как драму художника, делающего нравственный выбор в момент, когда рушится устоявшийся уклад жизни и нет надежды, что удастся вернуть те ценности, которые лежали в его основе. Сохранить их теперь можно только в своей душе. И ценой сохранения станет утрата Родины. Иван Бунин, с которым Тэффи была особенно дружна в эмиграции, до конца своей жизни писал, используя старую орфографию. Считал, что она неотъемлемое условие подлинного русского языка. Разрыв Тэффи с «совдепией» – это поступок, которым она отстояла своё право писать так и о том, как и о чём она хочет и как и что чувствует. Простившись со страной и со своей всероссийской славой на долгие советские десятилетия, Тэффи триумфально вернулась к читателю в России в конце 1980-х, сохранив совесть и душу.
Спектакль по повести Тамты Мелашвили «Считалка», несколько лет назад ставший для театрального проекта режиссёра Жени Беркович «Дочери Сосо» первой постановкой, на фестивале показали в видеозаписи. Приехать из Москвы его участники и создатели не смогли – после откровенных и смелых заявлений и постов в соцсетях режиссёра ей опасно было светиться на границе. Речь о войне, но абхазско-грузинской начала 1990-х, о которой мы успели почти позабыть. В спектакле ничего советского нет и в помине, и театральный язык тут обжигающе современный: обнажённая правда и откровенная театральность сталкиваются, монтируются резко и красиво. Герои – подростки, полубезумные старики, калеки, беспомощные женщины – брошенные жители деревни, что остались в ней и ждут, когда откроют коридор, чтобы они могли уехать. Ждут без надежды. Ждут, чтобы не дождаться. Как же нам знакома, как актуальна теперь эта ситуация.
Война в спектакле – это поле ужаса, мы слышим его дыхание, оттуда приходят его «пахари». Эта война – на все времена и все пространства, при том что стилистика Параджанова, Габриадзе, Пиросмани явно просматривается в куклах и инсталляциях, а музыка звучит как женское грузинское пение. Но эта стилистическая «грузинская» особенность спектакля как раз и подчёркивает его общий смысл: в той войне участвует опосредованно и Россия тоже. Непосредственное же участие состоится пятнадцать лет спустя – в 2008-м, когда российские танки войдут в Грузию, а российские самолёты будут бомбить её населённые пункты.
В день закрытия фестиваля играли моноспектакль «Говорит Москва» (пьеса Юлии Поспеловой) актрисы Натальи Кузнецовой, режиссёра Александра Ряписова. Голоса, которыми говорит Москва, в нём звучат и страшно до жути, и отвратительно, и пронзительно жалобно. Москва-чудовище стонет, воет, хрипит, мучает и ласкает, убивает и оплакивает. Внешне прекрасная, внутренне чудовищно исковерканная, сцепившаяся в неразделимом, вечном объятии со своим тираном-садистом-мучителем, – такой появляется героиня спектакля, поставленного по книге Светланы Аллилуевой «Двадцать писем к другу». Голос дочери тирана звучит в окружении мужских голосов – отца, дяди Клима, дяди Серго, дяди Серёжи, Люси. И иногда они прерываются женскими песнями: тут и романс, и лагерный фольклор (блатная песня, исполняемая актрисой в классической манере, подчёркивает жуткий абсурд происходящего), и русские, еврейские, украинские, грузинские напевы. В финале, после самоубийства матери, уже стерев с лица грим, актриса (а может, героиня) поёт советскую классику – «С чего начинается Родина». Зрители смотрели финал спектакля в оцепенении, и, как оказалось потом, у многих была одна и та же мысль: «вот, чем Родина заканчивается». Спектакль в России не запрещён, но идёт на маленькой площадке, почти тайком.
Что вырастет завтра на сегодняшнем культурном поле в России? Какие спектакли поставят, какие фильмы снимут? Вычеркнем сразу то, что будет сделано по заказу властей или с их негласного одобрения. Что останется на долю тех, кто всё понимает? Профессиональное мастерство? Или неожиданные интерпретации классиков? Обращение ко всё уменьшающемуся слою людей, который пытается сохранить совесть в море разливанной лжи?
Часто возвращаюсь к простой мысли: если бы в российских школах читали и изучали Шаламова, Гроссмана, Солженицына, Сахарова как главные и самые важные произведения, если бы «Мой лейтенант» Гранина, военные стихи Галича, Слуцкого, Левитанского, пьесы Володина и Вампилова были бы основными в программе по литературе о войне, а «Архипелаг ГУЛАГ» – по истории, то не случилось бы сегодняшней массовой слепоты и одобрения путинских имперских амбиций населением. Именно населением, не народом, ибо «народ» предполагает общий язык, историю, героев. А это всё в России на её многочисленных территориях сильно разнится. В том числе и язык, ибо русский – это язык межнационального общения, в национальных же образованиях продолжают говорить, писать, учить в школах, играть спектакли на своих родных языках, которых в России не один десяток. Поэтому про народ говорить, на мой взгляд, некорректно. Советский народ почил в бозе, а новый не сформировался.
В оформлении обложки материала использована фотография Романа Хохлова.
Comments